It’s my life, и не думаю, что я бы хотела другую

It’s my life, и не думаю, что я бы хотела другую Однажды, возвращаясь из командировки поздним вечером, я ехала в такси из аэропорта домой и думала о том, что муж и сын, меня, наверное, дождутся, а дочка (ей было лет девять) будет уже спать, когда я доберусь до дома, а завтра утром ей в школу, а у меня вечерняя группа, и мы опять почти не увидимся, и надо еще проверить, есть ли у нее чистая одежда на неделю, и выяснить, когда там нужна парадная форма к открытому уроку. Я чувствовала себя несчастной и подсчитывала, сколько часов останется поспать до утреннего будильника. Получалось мало. ⠀ Был конец ноября, до долгих новогодних каникул еще больше месяца, и в него войдут еще две поездки, такси ехало по темным замерзшим улицам, у водителя тихо играла музыка, и вдруг он спросил: «Не возражаете?» и сделал громче. Это была песня It’s my life. Строчка повторялась раз за разом с этой особой интонацией – решимости, вызова, грусти, принятия, все одновременно. И под эту музыку пришло новое состояние. Это моя жизнь. Я ее сама выбрала. Я хотела эту работу – я ее делаю, и делаю хорошо, мне понравилось, как прошел семинар. Мой ребенок был три дня без меня, но с папой и старшим братом, и я знаю, что они могут о ней позаботиться. Я устаю и не успеваю– это нормально, это и значит быть взрослым. It’s my life, и не думаю, что я бы хотела другую. ⠀ Настроение изменилось, таксист немного обалдел от эмоционального накала моего «Спасибо!», и вот я уже вхожу домой – и, конечно, дите не спит, скачет в пижаме, а папа разводит руками – не хотела без тебя засыпать никак. ⠀ Наверное, если б не песня, я бы начала ворчать и раздражаться, а так я просто выключила будильник и отменила школу на завтра. И мы еще долго обнимались, болтали и пробовали гостинцы, а утром выспались, разобрались с одеждой и сварили суп, так что, отправляясь вести вечернюю группу, я чувствовала себя довольно хорошей мамой. Людмила Петрановская Jane Massey